Человек - это величайшая скотина в мире. ©
Автор: я
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Пейринг: 1827,6927,8059(мельком)
Рейтинг: NC-17
Жанры: AU, Романтика, Слэш
Стоны... Стоны...
Тсуна снова бежал, уже в который раз за этот чертовски неприятный для него день.
Что он испытывал?
Страх?
Нет, не страх…
Боль?
Нет, скорее легкий дискомфорт в особо труднодоступных местах…
Отчаяние?
Ну, это больше было похоже на неудовлетворенность…
Ноги болели от напряжения, ведь их хозяин бежал изо всех сил, уподобившись, толи ветру, толи ужаленному в задницу оленю.
Все тело зудело от переизбытка чувств и эмоций. Хотелось бежать и бежать от всего этого но, как известно, от бардака в своей голове убежать невозможно, разве что на время забыться, а более менее привлекательной стены, чтобы приложится об нее головой и вырубить свой пылающий мозг, Савада не наблюдал. Да и особой охоты валятся в бессознательном состоянии, посреди школьного коридора на потеху всем ученикам — что не раз уже случалось, спасибо Реборну — у него не было. А уж тем более возлежать в школьном медпункте, где он словно подарочек, весь такой разомлевший и в глубоком обмороке, будет полностью предоставлен в «заботливые ручки» Хибари. Неееет! Лучше уж добежать до дома, а уже там что-нибудь придумать и со своим мозгом, и со своим телом, и вообще ему нужно было в душ. Срочно!
Поэтому не особо долго думая 10-й босс Вонголы поднажал на свои пятки и побежал быстрее, если это вообще было возможно, ловко лавируя в школьных коридорах. И вот уже выход из школы светлым проемом на свободу показался в поле зрения нашего нерадивого босса. И до него осталось всего ничего, каких-то 3 шага, как кто-то с силой вцепился в его руку и настойчиво остановил, разворачивая в свою сторону. Чуть не упав от неожиданности и столь резкого торможения, Савада оторвал отчаянный, полный разочарования взгляд от входной двери и решил посмотреть на очередное неприятное недоразумение сегодняшнего дня.
Недоразумением оказался…
— Привет, Тсуна!
— Ямамото, – тихо произнес парень, округлившимися глазами глядя на мечника.
— Куда ты так бежишь?
- Ямамото, – как идиот, повторил Савада.
— Ты что опять упал? – улыбнувшись, спросил Такеши, окинув Тсуну взглядом и заметив его «легкую» небрежность в одежде.
— Упал? – не понял Тсуна.
— Ну да, выглядишь слегка потрепанным, как после тренировок с малышом.
Тсуна опустил глаза и окинул себя взглядом.
«Ну да, видок еще тот!» — нервно улыбнувшись, подумал парень.
— Да, можно сказать я очень неудачно упал, – Тсуна поднял голову и, на мгновение, заглянув Такеши в глаза, стыдливо покраснел и отвел взгляд. – На шнурок себе наступил.
— Бывает, – улыбнулся мечник. – Знаешь, у меня как-то было…
— Зачем ты меня остановил, Такеши? – вдруг резко прервав мечника, спросил Тсуна.
Ямамото перестал улыбаться и серьезно посмотрел на своего босса.
— Тебя Гокудера искал.
— Да уж, наверное, – нервно улыбнулся шатен.
— Тсуна, понимаешь, просто…
— Ямамото, послушай, я догадываюсь, о чём ты хочешь поговорить. Так вот,что я тебе скажу, – Савада тяжело вздохнул, – Мне абсолютно все равно, какие у вас с Гокудерой отношения. Спите вы вместе или просто целуетесь по углам, это ваше личное дело. Так что ребятки, будьте счастливы, – он по дружески похлопал Такеши по плечу, – А мне пора. Передашь Гокудере, чтобы не приходил сегодня, я себя плохо чувствую и хочу поспать, хорошо?
— Тсуна… — хотел было что-то сказать мечник.
— Пока! – крикнул Савада и, резко вырвавшись из хватки друга, быстро выбежал на улицу.
— Джудайме!!! – раздался душераздирающий вопль Хаято который как раз выбежал из-за угла.
Ямамото повернулся на вопль подрывника и, когда тот хотел пробежать мимо него на улицу, резко перехватил его и, обняв, прижал к себе.
— Отпусти, придурок! Я слышал голос Джудайме! Он вышел на улицу, да? – верещал Хаято.
— Гокудера…
— Мне нужно с ним поговорить! Он все не так понял.
— Гокудера, Тсуна все правильно понял, просто он… — Такеши замялся.
— Что? – Хаято напряженно замер в крепких объятьях друга.
— Он немного обижен и просил тебя не приходить сегодня к нему.
— Но…
— Давай дадим ему время, ему нужно обдумать все, что он видел. И, похоже, у него помимо нас еще какие-то проблемы, и как я понял, он пока не хочет о них никому рассказывать.
— Но…
— Хаято, — Ямамото прижался губами к шее любовника и нежно поцеловал, — прошу, подожди.
— Но Джудайме…
— Он со временем все поймет и все будет хорошо. Ты же знаешь Тсуну, – шептал Такеши, продолжая ласково покусывать шею парня, наконец переставшего вырываться из его объятий.
Да уж, Ямамото прекрасно знал, как быстро успокоить свой любимый ураган.
Горячие струи воды обжигающими ручьями стекали по и так пылающему телу Тсуны. Парень отчаянно тер себя мочалкой, пытаясь стереть со своего тела малейшее напоминание сегодняшнего дня. Вот только это мало чем помогало. Мысли все равно раздражающе возвращались к особо неприятным моментам, произошедшим сегодня.
— Это идиотизм какой-то! – бурчал Тсуна, – Ну ладно еще Мукуро, он по жизни вечно не в себе. Допустим, опять решил надо мной поиздеваться. Но Хибари? Это же полный бред! Говорить такое… делать такое… дарить такое! Он, наверное, свихнулся. Да! Точно! Это у него пройдет, главное некоторое время не показываться ему на глаза. А пока просто надо не думать про это, – Тсуна энергично закивал головой, разбрызгивая вокруг себя воду.
Но, как известно, очень трудно заставить себе не думать о чем-то конкретном, тем более, если это очень яркое, и ко всему же не совсем для тебя приятное воспоминание. Мысли все время возвращались к Хибари и их, если можно так сказать, общению. В голове начали всплывать картинки прошлого: вот Глава Дисциплинарного Комитета угрожающе на него смотрит, когда Тсуна опаздывает в очередной раз в школу; вот он ему нещадно врезал тонфой под дых, мотивировав это тем, что он ему не нравится; вот он с призрением смотрит на Саваду и его друзей, сидящих на крыше в обеденный перерыв; вот он избивает какого-то несчастного правонарушителя; вот он обзывает его травоядным и замахивается, чтобы в очередной раз высказать свою неприязнь; вот он подходит к нему ближе, ближе, ближе… обнимает и впивается в губы страстным поцелуем, вот его руки алчно ласкают тело Тсуны, он нежно зовет его по имени, зарывается рукой ему в волосы, нежно перебирая пряди, его рука скользи по торсу парня все ниже и ниже, разжигая в нем страсть. Вот он…
— Тсу-кун, ты скоро? – голос матери прямо таки вырывал парня из его эротических фантазий и безжалостно вернул в эту кошмарную реальность.
Испуганно вздрогнув, он резко глянул на дверь, как будто опасаясь, что мама стоит и смотрит на то, как ее сын пошло сам себя лапает. А именно этим и занимался Тсуна. Он даже не заметил, как возбудился и начал неосознанно ласкать себя. Покраснев как самый спелый томат с огородной грядки, парнишка прикрыл свою срамоту мочалкой, которую все еще сжимал в руке.
— Мам, я уже скоро! – дрожащим голосом ответил сын. – Ещё минут 10, ладно?
— Тсу-кун, тогда мы поехали. Обед я приготовила, разогреешь себе, – послышалось из-за двери.
— Да, ма! – на автомате ответил Тсуна, не очень вникая в слова матери, а пытаясь как-то успокоится и остыть.
— Тогда встретимся послезавтра! – весело отозвалась Нана.
— Ага! – крикнул Тсуна, опустив голову и со злостью уставившись на свой возбужденный член, – Да упади ты уже! – в отчаянии бормотал своему достоинству парень, – Ну же! Пожалуйста! – хныкал он. – Что же делать?
Не придумав ничего лучшего Тсуна, быстро закрыв горячую воду, резко открыл кран с холодной. Первые струи холодной воды, окатившие разгоряченное тело парня, заставили его взвизгнуть от неожиданности. Он хотел было выпрыгнуть из душа, но собрав в кулак всю выдержку на которую был способен, продолжал стоять под ледяным душем, фыркая и задыхаясь от холода.
Наконец выключив воду, мокрый, дрожащий, слегка ободренный, а главное без эрекции, Тсуна вылез из ванной, естественно чуть не упал, поскользнувшись на разбрызганной по всюду им же самим воде, но со сказочной ловкостью удержавший равновесие.
— Нет, это какой-то кошмар! – бормотал Савада, вытерев голову полотенцем и одевая банный халат, – Я посплю и все пройдет. Все станет как раньше.
Тяжело вздохнув, Тсуна вышел из ванной и поплелся на кухню, добыть себе какой-то пищи, чтоб совсем не загнутся и хоть как-то себя отвлечь, может хотя-бы поглощение вкусной маминой еды поможет.
«Может это банан съесть, пока Ламбо дома нет, а то из-за этой прожорливой морды меня судьба как-то обделяет в выборе любимой пищи, — печально подумал Дечимо, но вдруг перед его мысленным взором предстал розовый вибратор, – Нет, банан я как-то уже перехотел, – он брезгливо передернул плечами, – Съем ка я…»
Но дойти до спасительного холодильника ему не дал дверной звонок. Савада хотел было проигнорировать сей неприятный на данный момент фактор, но не услышав привычное «Джудайме!» из-за двери, решил что раз это не Гокудера, которого он не хотел сейчас видеть, то можно и посмотреть кто посетил его в сей неурочный час. Тем более ,непрошенный гость продолжал звонить, попутно колотя в дверь.
— Иду, иду! – раздраженно крикнул парень, подходя к двери и открывая ее. – В чем дело? Зачем так колотить в две…
Парень запнулся на полуслове узрев кто же посетил его скромную обитель.
— Вы?! – выкрикнул Тсуна, испуганно округлив глаза, – Вот черт! – крикнул он, быстро закрывая двери.
Но нога в чёрном, начищенной до блеска туфле, вовремя поставленная между закрывающийся дверью и косяком не дала свершиться столь вопиющему негостеприимству хозяина дома.
— Тсунаеши, разве так поступают с приглашенным гостем? Невежливо закрывать двери перед самым носом у пришедшего, – раздался наигранно-возмущенный голос Хибари из-за так и не запертой двери.
— Когда это я Вас приглашал, Хибари-сан? Что-то не припомню! – задыхаясь, произнес Тсуна, навалившись плечом на дверь, – Идите куда шли.
— Я уже пришел туда, куда мне надо было, – спокойно ответил Кёя и несильно толкнув дверь, так упорно закрываемую Тсуной, тем самым отпихнув перепуганного парня, спокойно зашел в дом и медленно закрыл её за собой.
Хранитель Облака окинул своего боса жадным взглядом, по достоинству оценив влажные после душа волосы, пылающие щеки и едва прикрытый халатом голый торс.
— Как аппетитно, – кровожадно улыбнулся Хибари.
— Что? – шокировано прошептал Тсуна, пятясь от Кёи и стыдливо запахивая разошедшиеся края халата.
— Как дела, Тсунаеши? Скучал?
— Что вам нужно?
— Принес тебе кое-что.
— Очередную пошлую фигню? – возмущенно прошипел парень, продолжая медленно отходить от своего хранителя.
— Что? – Кёя недоуменно на него посмотрел, – Это когда это я тебе пошлую фигню приносил?
Хибари быстро разулся и медленно пошел к Тсуне.
— Не подходите! Я буду кричать! – пискнул Савада, срываясь с места и бросаясь на кухню.
Кёя неторопливо прошел за ним и, подойдя к столу, чинно уселся на стул.
Савада, оббежав вокруг стола, остановился напротив Хибари и с опаской на него уставился.
— Хочу чаю, – приказным тоном сказал Хранитель Облака, – Сделай мне чаю.
— Что? – удивился Тсуна.
— Ты же вроде не глухой, Савада, – вздохнул Хибари. – Сделай мне чаю, а не то я тебя поцелую.
Тсуна вздрогнул и, посмотрев своему хранителю в глаза понял, что тот не шутит и действительно может сделать что-то не совсем приличное. Бурча себе что-то под нос, он медленно подошел к плите, зажег конфорку и поставил на нее чайник.
Все время пока грелась вода, парни провели в тишине, если не считать шума, который производил нагревающийся чайник. Никто из них не проронил ни слова. Савада с опаской наблюдал за Хибари в любой момент готовый сорваться и,если потребуется, сигануть в ближайшее окно.
— Савада, кипит, – холодно произнес Хибари.
— Что?
— Чайник кипит, идиот.
Тсуна вздрогнул и резко повернувшись к плите выключил газ. Стыдливо краснея, парень достал с полки заварник, чтобы запарить в нем чай. Все это время что он возился с заварником Кёя, улыбаясь, наблюдал за ним.
«Чего это он приперся? – между тем думал Тсуна, специально медленно проделывая все манипуляции с чаем, чтобы хоть как-то успокоится и заставить сердце перестать так оглушительно барабанить в груди, — И почему ему в школе не сиделось. Он же меня вроде отпустил? Или нет? Может я зря Гокудеру не позвал? Тогда… А хотя, чем бы это помогло? Хибари ведь зверюга ещё та, просто выкинул бы бедного Хаято за двери и сделал бы то, что ему хочется. Так надо срочно придумать план отступления. Может прикинуться больным? Покашлять для наглядности, в обморок упасть? Ага как же? Я щас точно сознание потеряю. Я же сам в пустом доме с Хибари!!! Мне точно трындец! Прощай, моя невинность! Мама, твоего сына вот-вот лишат невинности и не в самый естественный способ, а ты ушла, наверное, покупать Ламбо очередную чертову игрушку или жратву. Да что же ты за мать такая?!!» — Тсуна и сам не заметил, как начал тихо скулить.
— Что это за интересные звуки ты издаешь, Тсунаеши? – растягивая слова, протянул Хибари.
Савада испуганно вздрогнул, чуть не разлив уже приготовленный и налитый чай для Кеи. Горячая жидкость, слегка выплеснувшаяся, из чашки больно обожгла парню руку. Он тихо зашипел. Боль, напряжение, усталость, так безжалостно точившее его изнутри весь день, все это смешавшись в гремучий коктельчик, вдруг взыграло в истощенной душе 10-го Вонголы, и прорвалась наружу.
«Как же меня все это достало!» — заорал про себя Тсуна.
Резко схватив чашку с чаем, он подошел к Кёе и с громким стуком поставил её перед ним на стол.
— Пей и вали отсюда! – резко бросил Тсуна, округлившему глаза, Кёе.
Но тут Хибари привычно сузил глаза, и хитро улыбнувшись, заинтересованно посмотрел на Саваду.
— Я не хочу пить чай в одиночестве, налей и себе чашечку.
— Чего? Да пошел ты…
— Не зли меня Тсунаеши, – холодно произнес Кёя.
С силой стиснув губы и со злостью глянув на Хибари, Тсуна развернулся и опять пошел к плите.
Пока он делал себе чай, что-то бурча про тупых уродов, не дающих нормально пожить, Хибари достал из внутреннего кармана пиджака какую-то бутылочку с прозрачной, слегка желтоватой жидкостью и накапал из нее в поставленную перед ним чашку, а затем быстро спрятал обратно. Тсуна, естественно, занятый нареканием Кёи всевозможными матерными эпитетами, которые мог вспомнить, не заметил этого. Сделав себе чай Савада подошел к столу и уселся на самый дальний от Хибари стул.
— Довольны? – зло бросил парень.
— Нет.
— Что опять не так?
— Мой чай остыл, пока ты делал свой.
— Вы издеваетесь? – чуть не визжал Тсуна, доведенный до белого каления.
— Нет, просто не люблю холодный чай, – спокойно произнес Кёя.
Хибари мог поклясться, что услышал тихое рычание, раздавшееся со стороны босса. Тсуна вскочил с места, схватил свою кружку, подошел к Кёе и поставил ее перед ним.
— Этот достаточно горячий? – еле сдерживаясь, сквозь зубы, процедил парень.
— Да, этот подойдет, а ты пей тот, что принес мне, — произнес, улыбнувшись Хибари подсунув Тсуне свою кружку.
Схватив кружку и не чувствуя подвоха, тот опять отошел к своему месту и уселся на стул.
Последующие 15 минут, на протяжении которых Хибари чинно пил чай, наблюдая за своим травоядным, прошли в полной тишине. И только убедившись, что Тсуна выпил все до последней капли, Кёя отставил свою почти полную кружку, и слегка наклонившись над столом, произнес:
— Продолжим, Тсунаеши?
Тсуна, как раз допивающий последние капли чая, от слов Кёи подавился и начал громко кашлять, колотя себя кулаком в грудь.
— Ч…чт…о, продол…жим? – задыхаясь произнёс Савада.
— С тобой я хочу продолжить только одно, – облизнулся Хибари.
— Вы что совсем свихнулись, Хибари-сан? Вы случайно головой не ударялись? А может что-то выпили или съели не то?
Тсуна вскочил со стула и забегал глазами по кухне, ища возможность улизнуть, но Кёя тоже встал со стула и остановился напротив выхода, загораживая его, таким образом, давая понять, что единственный путь из кухни лежит мимо его устрашающей персоны.
— Давайте поговорим. Это ведь не нормально. Эту проблему можно решить. Обратится к врачу или психологу, ну или, я не знаю, к шаману какому-нибудь. Сейчас все лечится.
— Тсунаеши, но ведь тебе тоже было приятно! – проигнорировал истеричный бред парня Кёя.
— Нет!
— Да! И может быть еще приятней.
— Нет! Мама должна скоро прийти! – Тсуна попытался повлиять на Кёю, озвучив самый, на его взгляд, веский аргумент.
— Твоя мама уехала с детьми на горячие источники. Приедет послезавтра.
— Что?.. Как?.. – заикался от неожиданного поворота событий Тсуна.
— Я организовал им бесплатные путевки, как выигрыш в лотерее, чтобы нам никто не помешал.
— Вы, что?.. – последняя надежда парня разбилась в дребезги, парень почувствовал, как по спине потянуло неприятным холодком, а значит, единственный способ избежать своей печальной участи это…бежать…опять… и притом быстро.
Тсуна прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Неожиданно его тело обдало непонятной волной жара. Дыхание сбилось, в ушах зашумело. Он непонимающе замотал головой. Недоумевая, что только что произошло с ним.
— Кстати, Тсунаеши, ты уже попробовал то, что было во втором подарке, мне сказали…
— Ах, подарок? – тихо произнес Тсуна.
Неожиданно его обуяла такая злость, нет, даже ярость. Щеки вспыхнули лихорадочным румянцем, руки сжались в кулаки и слегка задрожали. Его всего опять обдало непонятным жаром. Казалось, что тело и разум пылают.
— Подарок, говорите?!! – выкрикнул Савада, с яростью глядя на Кёю. – Да мне ваш подарок нахер сдался. Забирайте его и идите к чертовой матери!!! И оставьте, наконец, меня в покое!
Тсуна резко сорвался с места и пробежав мимо Кёи выбежал из кухни и помчался по ступенькам на верх. Слегка растерявшись, Хибари решил дать своей жертве фору, ведь пойманное, затравленное травоядное такое аппетитное. Но к его великому изумлению Савада выбежал из своей комнаты и, быстро перепрыгивая через ступеньки, спустился вниз и остановился напротив Хибари.
— Чего вылупился, извращенец конченный? – выкрикнул Тсуна с яростью, глядя на своего хранителя.
И только теперь Хибари заметил, что парень держит в руках две небольшие коробки.
— Ну, забирай и сваливай, – гаркнул, Савада протягивая Кёи свою поклажу.
— Что это? – не понял Хибари.
— Сам подарил и не помнишь? Я сказал, забирай эту херню и выметайся! – закричал Тсуна бросая в Хибари коробкой, что была побольше.
Та, ударившись о его плече, упала и, открывшись, явила взору Хранителя Облака кружевное белье накануне подаренное Тсуне.
— Ты такое носишь? – удивленно моргнул глазами Кёя, уставившись на кружевное произведение портного искусства.
— Ах ты гад! – заорал Тсуна.
Его начала бить непонятная дрожь, голова слегка кружилась, ноги почему-то стали ватными, в паху начало приятно ныть. По телу забегали мурашки. Махровый халат неприятно тер кожу, жутко захотелось его снять. Дыхание то и дело сбивалось, щеки пылали.
«Да что же это со мной, а?» — недоумевал Тсуна, нервно сжимая коробочку с горе вибратором.
— Тсунаеши? – заглядывая в лицо боссу настороженным голосом, спросил Кёя
— А? – словно очнулся Тсуна, и опустив глаза заметил, что судорожно мнет в руках коробку, и тут до него дошло что там. – Придурок! – гнев с новой силой начал душить парня. – Забери эту гребанную штуку из моего дома.
С этими словами парень швырнул «подарочек» в Хибари. В полете, неплотно закрытая коробочка, открылась и розовый вибратор, вылетев из нее, полетел прямо в лицо брюнета. Но так как у хранителя реакция была просто великолепная — он ловко поймал летящий в него псевдо — фаллос. Переведя взгляд на объект зажатый у него в руках Глава Дисципл. Комит. Сначала с недоумением смотрел на свою «добычу», но потом когда пришло понимание того ЧТО он держит, глаза Хибари расширились и он посмотрев на Тсуну настороженно спросил:
— Савада, ты увлекаешься секс — игрушками?
— Да вы… — Тсуне становилось все труднее дышать, халат неумолимо царапал кожу, казалось, что он из наждака. – Вы же сами мне его подарили, се…сегодня утром. Ммммм! – внезапно застонал Тсуна, на ватных ногах оседая на пол.
— А вот и долгожданные 10 минут прошли, – предвкушающе произнес Кёя, отбрасывая розовый дилдо в сторону и подходя к корчившемуся на полу Тсуне.
Нежно подхватив своего босса на руки, хранитель прижался губами к его шее. И, нежно целуя, проложил дорожку поцелуев к его уху. Он почувствовал, как тело Тсуны обдало дрожью наслаждения, и он часто задышал. Глаза его милого травоядного были подернуты поволокой как у пьяного.
— Я бы не подарил тебе столь вульгарный подарок, – прошептал он на ушко Тсуне.
Савада с трудом понимая, что говорит Хибари, сделал вялую попытку отстранится, но тело, словно предав своего хозяина, совсем его не слушалось. Непонятное чувство нестерпимой жажды заволакивало сознание. Что-то странное творилось с ним, но это «что-то» было очень приятным. И это жутко пугало.
Хибари, покрывая шею Тсуны нежными поцелуями, поднялся по ступенькам наверх и зашел в его комнату. Найдя взглядом кровать, он направился к ней.
— Но оставим-ка мы этот разговор на потом, – страстно шептал Кёя, укладывая Тсуну на его ложе, и распахивая на нем халат.
Возбужденный вздох сорвался с губ хранителя, когда он жадно припал губами к соску Тсуны. Полностью во власти похоти Савада выгнулся дугой, предоставив свое тело настойчивым ласкам любовника. И хотя сознание еще в малой толике преобладало над страстью, непонятно по какой причине вдруг так неожиданно вспыхнувшей во всем теле, оно плавно словно пьянея начало гаснуть в танце похотливого желания.
Тсуна, извивался в объятиях Хибари, с трудом осознавая, что с ним происходит. Возбуждение, настолько сильное поглотило все его существо, что даже дыхание казалось, заставляло тело вибрировать от желания. Руки Кёи нежно, словно дотрагивались до чего-то хрупкого, прошлись по всем изгибам тела Тсуны. У парня было такое чувство, что от одного только прикосновения все тело пылает и дрожит. Но ему этого было недостаточно. О Боже! Как же этого было мало! Хотелось почувствовать прикосновения более отчётливо, буквально впитать в себя каждое движение рук Хибари. Хотелось как можно теснее прижаться к тому, кто дарит такое неимоверное блаженство. Тсуна начал извиваться всем телом, стараясь как можно теснее прижаться к Кёе, так скудно, на его взгляд, одаривающего его ласками. Но Хибари, словно не замечая призыва Тсуны к более настойчивым ласкам, продолжал медленно водить прохладными слегка влажными ладонями по телу своего любовника, едва касаясь его разгоряченной кожи. От шеи он мучительно-медленно спустился к его груди, слегка потеребил соски и скользнул ниже. Тсуна болезненно застонал сквозь плотно сжатые губы, голова его начала лихорадочно мотаться из стороны в сторону, пытаясь хоть как-то разогнать этот туман болезненной похоти заволакивающий его разум. Руки Кёи тем временем опустились к животу парня. Обведя поочередно большими пальцами вокруг его пупка, ладони скользнули еще ниже… Но вдруг он остановился и отстранился.
— Нет! Не оставляй… Не надо! Больше… Хочу больше! – умолял Тсуна, подняв руки и резко закрывая ими лицо.
— Не будем спешить, Тсунаеши. У нас еще в запасе много времени. Ты заплатишь за то, что заставил меня так долго ждать, – коварно произнес Кёя, снимая с себя пиджак, а затем рубашку и небрежно бросая их на пол.
И вдруг резко подавшись вперед и опершись на согнутые в локтях руки, он навис над Тсуной. Наклонившись к лицу своего босса, Хибари почти касался своими губами его губ.
— Я наконец сделаю тебя своим, Тсунаеши, – прошептал Кёя прямо в приоткрытые губы Тсуны, – Ты — мой!
Хибари впился в губы парня таким яростным поцелуем, что поранил зубами губу любовника и во рту почувствовался металлический привкус крови. Кёя слегка отстранился и нежно слизал капельку крови выступившую на нижней губе Тсуны. Затем он более нежно прикоснулся к устам Савады и начал то нежно покусывать припухшие губы, то посасывать, слегка оттягивая зубами нижнюю губу. Немного отстранившись, он через секунду снова припал в жадном поцелуе к губам Тсуны более нежно, но все так же настойчиво. Его язык нахально скользнул в рот парню, играя с его языком.
Тсуна застонал, прижимаясь своим торсом к оголенному телу Кёи. Волны доселе не изведанных ощущений манящим огоньком туманили сознание и заставляли лететь на этот притягательно яркий свет, дарящий наслаждение. Крошечные остатки здравого смысла медленно дрейфовали в бесконечно теплом океане наслаждения, заставляя забыть кто ты есть и полностью отдаться ощущениям. Прикосновение разгоряченной плоти любовника к своей сводило с ума. Тсуна зарылся пальцами в волосы Кёи, ближе прижимая его голову, тем самым углубляя поцелуй.
Хибари насмешливо хмыкнул, совсем не противореча желанию своего ненасытного травоядного. Одна его рука скользнула к затылку Тсуны, и нежно погладив шею, он зарылся пальцами в его волосы, вдруг сильно сжав их в кулак, настойчиво дернул.
Тсуна болезненно охнул от неожиданности и тут же застонал от наслаждения, когда шелковистый язык Хибари еще глубже погрузился ему в рот, исследуя и лаская его. Тем временем вторая рука Кёи медленно спустившись по груди, а затем опустилась еще ниже… И тут Тсуна с восторгом почувствовал как прохладная рука хранителя легла на его возбужденный член и настойчиво его обхватила. Кёя начел медленно водить по отвердевшей плоти. Савада тихо застонал. Он неуклюже задвигал бедрами, подстраиваясь под ритм руки Хибари. Но тот постоянно менял ритм своих ласк. Это очень возбуждало Тсуну, хоть и доставляло некоторую неудовлетворенность. Вдруг Хибари остановился и дотронулся большим пальцем к самому кончику члена парня, нежно размазывая выступившую вязкую влагу. От неожиданно чувственной ласки с губ Тсуны сорвался резкий вздох.
— Еще недолго. – предвкушающе произнес он, наконец, оторвавшись от губ парня.
10-й задыхался, жадно ловя ртом воздух. Тело ныло от желания. Он начал опять двигать бедрами понукая Кёю продолжить ласки и наконец, освободится от этой сладкой боли и получить желаемою разрядку. Но у Хибари, как оказалось, были совсем другие планы. Он зажал его бедра между своими коленями, жестоко ограничивая его движения. Медленно отстранившись, Кёя приподнял Тсуну за плечи, снял с него халат и отбросил его в сторону, перед этим вытащив из петелек пояс.
— Так будет интереснее, – прошептал он, наклонившись к уху Тсуны.
— Пожалуйста, продолжай, – лепетал Савада, извиваясь, – Мне плохо!
— Сейчас будет хорошо, – успокаивал своего босса Кёя, заведя Тсуне руки ему над головой и крепко связывая поясом запястья, а концы пояса привязывая к спинке кровати.
Савада осоловелым взглядом смотрел на Кёю, не вполне осознавая, а точнее вовсе не осознавая, что его нагло связали как жертвенного ягненка. Собственно он не осознавал даже того факта что он абсолютно голый и с не хилой эрекцией лежит сейчас перед Хибари Кёей словно подарочек и при этом стонет как заправская шлюха. Сейчас по непонятным для него причинам, им владела всепоглощающая похоть, причины которой он не понимал, да и не хотел. Ведь самое главное это получить удовольствие, ведь так? На данную секунду, минуту, в данной реальности и именно сейчас самое главное это получить удовольствие, раствориться в нем полностью и без остатка отдаться волнам пьянящего экстаза.
— Тсунаеши, наверное, завтра, когда ты придешь в себя, ты будешь ужасно злиться. Но знаешь, я это как-то переживу. – тихо произнес Хибари, ухмыляясь и с жадностью глядя на распростертого и извивающегося в его объятиях босса.
Тсуна снова застонал, с отчаянной силой натягивая пояс, которым были связаны его запястья, когда Хибари провел рукой по внутренней стороне бедра, плавно поглаживая нежную кожу верх вниз. Потом он резко отстранился, схватив Тсуну за талию, перевернул его на живот и поставил на колени. Тсуна охнул от неожиданности, но тут же сразу блаженно застонал, когда Кёя провел рукой вдоль его позвоночника, слегка царапая ногтями разгоряченную кожу. Савада словно кот выгнул спину и приподнял бедра, наслаждаясь ласками. Связывающие его путы больно впились в нежную кожу запястий. Не сильная боль сладостно смешанная с наслаждением, порождала до сели неизведанные ощущения, жгучей волной растекающихся по всему телу. Тсуна упал лицом в подушку и вцепившись в нее зубами снова застонал.
— Оооо! – протянул Кёя, лаская руками аппетитные полушария попки своего любовника.
Но неожиданно Тсуна ощутил, как источник его наслаждения отстранился от него. Затем послышался шорох снимаемой одежды и уже через пару секунд, показавшимися парню неимоверно долгими, его Облако снова прильнуло к нему, прижавшись оголенной грудью к его спине. Парень охнул, почувствовав, как что-то твердое ткнулось в его анус.
— Тсунаеши. – с придыханием прошептал Кёя, наклонившись к ушку Тсуны и слегка его прикусил.
Савада от восторга и предвкушения чуть не сошел с ума, когда рука Кёи опять опустилась на его член и сжав его, начала поглаживать. Хибари терся головкой своего члена между ягодицами Тсуны, дразнящими движениями, вторя ритму своей руки. Второй рукой он нежно погладил ямочки внизу спины Тсуны, а затем скользнул к анусу парня и круговыми движениями слегка погладил тугое колечко мышц, которое от его прикосновения плотно сжалось. Кёя услышал, как Савада застонал в подушку, упорно толкаясь в его руку. Ухмыльнувшись, Кёя медленно погрузил один палец в Тсуну. Тот слегка вздрогнул от неприятных ощущений. Слегка пошевелив пальцем Хибари улыбнулся, найдя нужную точку, так как почувствовал как Тсуна весь задрожав, выгнулся, приподымая бедра и быстрее ими задвигал.
Эйфория, немыслимый восторг, экстаз. Как мало названия дали люди тем чувствам и ощущениям, которые сейчас мощным ураганом истязали тело Тсуны. Было так хорошо, так великолепно. Каждая клеточка тела вибрировала от наслаждения. Хотелось кричать, стонать, молить о том, чтобы это никогда не заканчивалось. Тсуна подняв голову, запрокинул её назад, громко застонал, абсолютно отдавшись на волю водовороту ощущений. Он прикусил нижнюю губу, тихо поскуливая в такт движениям бедер. Он едва почувствовал, как Кёя погрузил в него второй палец, растягивая узкое отверстие. Было слегка неприятно, но это было неважно, ведь боль сейчас для него была неотъемлема от наслаждения и поэтому была желанна. Пусть будет боль, ведь за ней последует наслаждение. Все мысли покинули голову, все стало таким пустым, легким и понятным. Желания тела сейчас для него стали главнее всего того что могло существовать в этом мире.
Прикосновения Хибари, его дыхание, шёпот, его язык в данный момент плавно скользящий вдоль позвоночника, оставляя на коже влажный слегка холодивший след. Все это доставляло такое невообразимое блаженство, что хотелось плакать, кричать, стонать. Перед закрытыми глазами замелькали яркие точки, они становились все ярче и ярче, все горячее, все привлекательнее. И вдруг мир взорвался ярким светом, все стало таким прекрасным и насыщенным, хоть и было ослепительным. Оргазм был безумно ярким и безжалостным, прямо до боли. Широко открытые глаза парня наполнились слезами и две прозрачные капельки сорвались с ресниц и покатились по щекам. Рот открылся в немом крике. Продолжая конвульсивно дергать бедрами, Тсуна толкался в руку Кёи. Горячая сперма оросила руку Хибари, вязкой влагой проливаясь на покрывало. Тело стало как бы ватным, все вокруг стало совершенно неважным, хотелось остаться в таком состоянии навечно. В голове шумело, захотелось спать, утомляющая истома как теплое одеяло накрыло все тело, лишая желания делать хоть что-нибудь.
— Приятно, не так ли? – услышал Тсуна у себя над ухом, – А теперь будет еще приятнее.
После этих слов парень почувствовал, как рука Кёи отпустила его все еще возбужденный член. Он вынул пальцы из Тсуны и прижав испачканные спермой пальцы второй руки ласково провел ими между ягодиц, а потом погрузил один в Тсуну, смазывая узкий проход. Вслед за тем как палец Кёи покинул анальное отверстие парня, но на его месте оказалась головка его члена и, не особо медля, Кёя начал входить в него.
— Больно! – застонал Савада, пытаясь отстранится.
— Расслабься. – тихо прошептал Кёя, продолжая входить.
Тсуна тихо зашипел от боли так не вовремя пришедшей на смену наслаждению. Чем глубже Хибари проникал в него, тем больнее было. Но эрекция у Тсуны так и не прошла, возбуждение все еще беспощадно терзало тело. Боль, предвкушение, непонятное наслаждение происходящим. Все это просто сводило с ума. Тсуна закричал от нахлынувших на него противоречивых чувств. Боль не проходила. Хотелось оттолкнуть то, что причиняло ее. Но руки были связаны, а бедра крепко держал Хибари, полностью лишив Тсуну возможности двигаться.
— Расслабься, – опять прошептал Кёя, – я не могу войти до конца.
Тсуна бессильно замотал головой, выражая протест. На это Кёя прикоснулся рукой к шее парня нежно ее погладил, зарылся в волосы на затылке и несильно их сжав в кулак надавил на голову, заставляя опустить ее на подушку. Тсуна тихо застонав, подчинился. Затем рука Хибари ласкающим движением прошлась по шее, лопаткам, скользнула на грудь, слегка потеребила сосок, опустилась ниже и опять обхватила возбужденный член Тсуны, начала его гладить. Савада застонал в подушку и наконец слегка расслабился. Кёя воспользовавшись моментом, погрузился в него, еще глубже войдя до конца. Боль белой колючей пеленой снова накрыла Тсуну, заставив болезненно захныкать. Затем Хибари осторожно качнул бедрами.
Кёя начал медленно двигаться. Он видел, что Саваде больно, но останавливаться не собирался. Он слишком долго ждал, когда же это травоядное будет принадлежать ему. Еще один толчок. Внутри него было так жарко и узко. Это сводило с ума, хотелось сделать ему и больно и приятно одновременно. Страсть, волна за волной накрывали сознание хранителя, туманя разум и понукая двигаться быстрее, потакая своей похоти. Тсуна был ещё возбужден, но это только благодаря тому препарату, что он подлил ему в чай.
«Что ж, — подумал Хибари наклоняясь и целуя влажную спину любовника, — он хотя-бы не падает в обморок и не брыкается.»
Такого удовольствия Хибари не испытывал никогда, за всю свою жизнь. Было настолько приятно держать Тсунаеши в своих руках и понимать, что сейчас он принадлежит только тебе. Хотелось поглотить его, заставить принадлежать только ему одному. Никто не смеет трогать то, что принадлежит Хибари Кёе. Злость от того что кто-то еще может прикоснуться к нему, заставила его тихо зарычать. Толчки стали более настойчивыми. Рука, поглаживающая член Тсуны переместилась ему на поясницу и слегка погладила ямочки у основания позвоночника. Эти соблазнительные впадинки почему-то очень возбуждали. Вторая рука поглаживала бедро Тсуны. Парень тихо стонал, уткнувшись лицом в подушку. Еще один толчок и еще один, и еще… Но тут Тсуна резко охнув поднял голову и выгнул спину, насаживаясь на член Кёи. Его дыхание участилось, голова запрокинулась назад. Влажные губы приоткрылись в экстазе, щеки пылали румянцем, он сильно дернул за пояс халата, которым был привязан к кровати. Хибари замер, наслаждаясь реакцией босса. Потом снова толкнулся в него, Тсуна застонал и подался бедрами к Кёе. Хранителя окатила новая волна желания, когда он осознал, что Тсуна тоже получает удовольствие от процесса. Он наклонился к нему и нежно поцеловал спину между лопатками. Но он хотел видеть лицо Тсунаёши, его Тсунаёши, в момент наивысшего наслаждения. Он вышел из него, и ловко перевернув на спину навис над ним и впился в его губы поцелуем, снова входя в него. Тсуна застонал прямо в губы любовника, когда головка его члена задела простату. Кея начал двигаться, то ускоряя ритм, то снова замедляясь. Его босс сладострастно стонал под ним, широко разведя бедра. Его руки были связаны, делая его беспомощным перед Хибари. Этот факт возбуждал ещё больше. Кёя обхватил его ягодицы, слегка приподымая бедра парня, для более глубокого проникновения. Тсуна стонал и извивался в пароксизме страсти. Чувствуя скорую разрядку, Хибари задвигался быстрее, вколачиваясь в Тсуну с яростной силой. Тот застонал чуть ли не плача, закрыв глаза и полностью отдавшись похоти. Неожиданно дыхание Тсуны стало более частым, он распахнул свои лихорадочно блестевшие глаза и, уставившись в пустоту, громко застонал, выгнувшись дугой. Горячая влага брызнула Кёе на живот. Выражение безграничного счастья на лице Тсуны почему-то возбудило его настолько, что оргазм настиг его настолько неожиданно и был настолько сильным, что у Хибари все поплыло перед глазами. Дикий восторг и облегчение нахлынули на него словно лавина. Он громко застонал и излился в Тсуну. А потом обессилено упал на него сверху, тяжело дыша, уткнувшись носом ему в шею. Было так хорошо, так великолепно, чувство свободы и освобождения теплым потоком бежало по венам. Он поднял руку и развязал пояс, которым был связан Тсуна. Руки парня все еще связанные в запястьях безвольно упали над его головой. Он тяжело дышал, глаза были закрыты. Тсуна облизнул пересохшие губы и сглотнул вязкую слюну. Кея слегка приподнялся на локтях и посмотрев в лицо своего боса наклонился к нему и нежно поцеловал в губы. Поцелуй был скорее не страстным, а очень чувственным. Не выходя из Тсуны, Хибари нежно обхватив его за талию, перекатился набок и прижал к себе, продолжая целовать. Но неожиданно Тсуна открыл подернутые поволокой глаза и посмотрел на Хибари затуманенным взглядом.
— Еще. – выдохнул он, настойчиво потерявшись все еще возбужденным членом о живот Кеи.
— Что? – только и смог спросить хранитель, ощущая, как возбужденное естество его босса трется об него, – Ты же завтра не встанешь, Тсунаёши.
— Еще! – словно капризный ребенок простонал Тсуна, обняв связанными руками Кёю за шею и припадая поцелуем к его губам.
От столь настойчивой инициативы Хибари понял, что начал снова возбуждаться. Его член все еще находившийся в Тсуне опять становился твердым. Савада продолжал тереться о Кёю и тихо постанывать, требуя удовлетворить его похоть. И Кёя не смог отказать ни ему, ни себе в такой долгожданной близости.
Страсть опять неумолимым водоворотом захлестнула любовников, заставив полностью отдаться животным потребностям тела. Их секс был настолько бурным и насыщенным, что они оба потеряли счет времени, полностью поглощенные наслаждением и блаженством. В этом мире сейчас не существовало никого и ничего кроме них и их страсти. Только глубокой ночью насытившись друг другом, и изнемогая от бурных ласк полностью погруженные в сладостную негу, они смогли забыться глубоким сном.
Но когда рассветные лучи красным окрасили интерьер комнаты, в которой почивали сплетенные в объятиях любовники, на подоконнике неожиданно появился чей-то силуэт, напоминающий по очертаниям маленького ребенка в широкополой шляпе. Ребенок спрыгнул на пол подошел к кровати и запрыгнул на нее. В тишине предрассветного утра маленький человек в костюме молча смотрел на спящую парочку. Простояв так минут 10 и так и не проронив ни звука ребенок опять спрыгнул на пол и подойдя к окну запрыгнул на подоконник. Потом повернулся к спящим и опять зыркнув на них из-за полей своей шляпы, тихо произнес:
— И что бы это могло значить? Во что ты вляпался на сей раз Бесполезный Тсуна? – и поправив шляпу он развернулся и выпрыгнул в окно.
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Пейринг: 1827,6927,8059(мельком)
Рейтинг: NC-17
Жанры: AU, Романтика, Слэш
Стоны... Стоны...
Тсуна снова бежал, уже в который раз за этот чертовски неприятный для него день.
Что он испытывал?
Страх?
Нет, не страх…
Боль?
Нет, скорее легкий дискомфорт в особо труднодоступных местах…
Отчаяние?
Ну, это больше было похоже на неудовлетворенность…
Ноги болели от напряжения, ведь их хозяин бежал изо всех сил, уподобившись, толи ветру, толи ужаленному в задницу оленю.
Все тело зудело от переизбытка чувств и эмоций. Хотелось бежать и бежать от всего этого но, как известно, от бардака в своей голове убежать невозможно, разве что на время забыться, а более менее привлекательной стены, чтобы приложится об нее головой и вырубить свой пылающий мозг, Савада не наблюдал. Да и особой охоты валятся в бессознательном состоянии, посреди школьного коридора на потеху всем ученикам — что не раз уже случалось, спасибо Реборну — у него не было. А уж тем более возлежать в школьном медпункте, где он словно подарочек, весь такой разомлевший и в глубоком обмороке, будет полностью предоставлен в «заботливые ручки» Хибари. Неееет! Лучше уж добежать до дома, а уже там что-нибудь придумать и со своим мозгом, и со своим телом, и вообще ему нужно было в душ. Срочно!
Поэтому не особо долго думая 10-й босс Вонголы поднажал на свои пятки и побежал быстрее, если это вообще было возможно, ловко лавируя в школьных коридорах. И вот уже выход из школы светлым проемом на свободу показался в поле зрения нашего нерадивого босса. И до него осталось всего ничего, каких-то 3 шага, как кто-то с силой вцепился в его руку и настойчиво остановил, разворачивая в свою сторону. Чуть не упав от неожиданности и столь резкого торможения, Савада оторвал отчаянный, полный разочарования взгляд от входной двери и решил посмотреть на очередное неприятное недоразумение сегодняшнего дня.
Недоразумением оказался…
— Привет, Тсуна!
— Ямамото, – тихо произнес парень, округлившимися глазами глядя на мечника.
— Куда ты так бежишь?
- Ямамото, – как идиот, повторил Савада.
— Ты что опять упал? – улыбнувшись, спросил Такеши, окинув Тсуну взглядом и заметив его «легкую» небрежность в одежде.
— Упал? – не понял Тсуна.
— Ну да, выглядишь слегка потрепанным, как после тренировок с малышом.
Тсуна опустил глаза и окинул себя взглядом.
«Ну да, видок еще тот!» — нервно улыбнувшись, подумал парень.
— Да, можно сказать я очень неудачно упал, – Тсуна поднял голову и, на мгновение, заглянув Такеши в глаза, стыдливо покраснел и отвел взгляд. – На шнурок себе наступил.
— Бывает, – улыбнулся мечник. – Знаешь, у меня как-то было…
— Зачем ты меня остановил, Такеши? – вдруг резко прервав мечника, спросил Тсуна.
Ямамото перестал улыбаться и серьезно посмотрел на своего босса.
— Тебя Гокудера искал.
— Да уж, наверное, – нервно улыбнулся шатен.
— Тсуна, понимаешь, просто…
— Ямамото, послушай, я догадываюсь, о чём ты хочешь поговорить. Так вот,что я тебе скажу, – Савада тяжело вздохнул, – Мне абсолютно все равно, какие у вас с Гокудерой отношения. Спите вы вместе или просто целуетесь по углам, это ваше личное дело. Так что ребятки, будьте счастливы, – он по дружески похлопал Такеши по плечу, – А мне пора. Передашь Гокудере, чтобы не приходил сегодня, я себя плохо чувствую и хочу поспать, хорошо?
— Тсуна… — хотел было что-то сказать мечник.
— Пока! – крикнул Савада и, резко вырвавшись из хватки друга, быстро выбежал на улицу.
— Джудайме!!! – раздался душераздирающий вопль Хаято который как раз выбежал из-за угла.
Ямамото повернулся на вопль подрывника и, когда тот хотел пробежать мимо него на улицу, резко перехватил его и, обняв, прижал к себе.
— Отпусти, придурок! Я слышал голос Джудайме! Он вышел на улицу, да? – верещал Хаято.
— Гокудера…
— Мне нужно с ним поговорить! Он все не так понял.
— Гокудера, Тсуна все правильно понял, просто он… — Такеши замялся.
— Что? – Хаято напряженно замер в крепких объятьях друга.
— Он немного обижен и просил тебя не приходить сегодня к нему.
— Но…
— Давай дадим ему время, ему нужно обдумать все, что он видел. И, похоже, у него помимо нас еще какие-то проблемы, и как я понял, он пока не хочет о них никому рассказывать.
— Но…
— Хаято, — Ямамото прижался губами к шее любовника и нежно поцеловал, — прошу, подожди.
— Но Джудайме…
— Он со временем все поймет и все будет хорошо. Ты же знаешь Тсуну, – шептал Такеши, продолжая ласково покусывать шею парня, наконец переставшего вырываться из его объятий.
Да уж, Ямамото прекрасно знал, как быстро успокоить свой любимый ураган.
Горячие струи воды обжигающими ручьями стекали по и так пылающему телу Тсуны. Парень отчаянно тер себя мочалкой, пытаясь стереть со своего тела малейшее напоминание сегодняшнего дня. Вот только это мало чем помогало. Мысли все равно раздражающе возвращались к особо неприятным моментам, произошедшим сегодня.
— Это идиотизм какой-то! – бурчал Тсуна, – Ну ладно еще Мукуро, он по жизни вечно не в себе. Допустим, опять решил надо мной поиздеваться. Но Хибари? Это же полный бред! Говорить такое… делать такое… дарить такое! Он, наверное, свихнулся. Да! Точно! Это у него пройдет, главное некоторое время не показываться ему на глаза. А пока просто надо не думать про это, – Тсуна энергично закивал головой, разбрызгивая вокруг себя воду.
Но, как известно, очень трудно заставить себе не думать о чем-то конкретном, тем более, если это очень яркое, и ко всему же не совсем для тебя приятное воспоминание. Мысли все время возвращались к Хибари и их, если можно так сказать, общению. В голове начали всплывать картинки прошлого: вот Глава Дисциплинарного Комитета угрожающе на него смотрит, когда Тсуна опаздывает в очередной раз в школу; вот он ему нещадно врезал тонфой под дых, мотивировав это тем, что он ему не нравится; вот он с призрением смотрит на Саваду и его друзей, сидящих на крыше в обеденный перерыв; вот он избивает какого-то несчастного правонарушителя; вот он обзывает его травоядным и замахивается, чтобы в очередной раз высказать свою неприязнь; вот он подходит к нему ближе, ближе, ближе… обнимает и впивается в губы страстным поцелуем, вот его руки алчно ласкают тело Тсуны, он нежно зовет его по имени, зарывается рукой ему в волосы, нежно перебирая пряди, его рука скользи по торсу парня все ниже и ниже, разжигая в нем страсть. Вот он…
— Тсу-кун, ты скоро? – голос матери прямо таки вырывал парня из его эротических фантазий и безжалостно вернул в эту кошмарную реальность.
Испуганно вздрогнув, он резко глянул на дверь, как будто опасаясь, что мама стоит и смотрит на то, как ее сын пошло сам себя лапает. А именно этим и занимался Тсуна. Он даже не заметил, как возбудился и начал неосознанно ласкать себя. Покраснев как самый спелый томат с огородной грядки, парнишка прикрыл свою срамоту мочалкой, которую все еще сжимал в руке.
— Мам, я уже скоро! – дрожащим голосом ответил сын. – Ещё минут 10, ладно?
— Тсу-кун, тогда мы поехали. Обед я приготовила, разогреешь себе, – послышалось из-за двери.
— Да, ма! – на автомате ответил Тсуна, не очень вникая в слова матери, а пытаясь как-то успокоится и остыть.
— Тогда встретимся послезавтра! – весело отозвалась Нана.
— Ага! – крикнул Тсуна, опустив голову и со злостью уставившись на свой возбужденный член, – Да упади ты уже! – в отчаянии бормотал своему достоинству парень, – Ну же! Пожалуйста! – хныкал он. – Что же делать?
Не придумав ничего лучшего Тсуна, быстро закрыв горячую воду, резко открыл кран с холодной. Первые струи холодной воды, окатившие разгоряченное тело парня, заставили его взвизгнуть от неожиданности. Он хотел было выпрыгнуть из душа, но собрав в кулак всю выдержку на которую был способен, продолжал стоять под ледяным душем, фыркая и задыхаясь от холода.
Наконец выключив воду, мокрый, дрожащий, слегка ободренный, а главное без эрекции, Тсуна вылез из ванной, естественно чуть не упал, поскользнувшись на разбрызганной по всюду им же самим воде, но со сказочной ловкостью удержавший равновесие.
— Нет, это какой-то кошмар! – бормотал Савада, вытерев голову полотенцем и одевая банный халат, – Я посплю и все пройдет. Все станет как раньше.
Тяжело вздохнув, Тсуна вышел из ванной и поплелся на кухню, добыть себе какой-то пищи, чтоб совсем не загнутся и хоть как-то себя отвлечь, может хотя-бы поглощение вкусной маминой еды поможет.
«Может это банан съесть, пока Ламбо дома нет, а то из-за этой прожорливой морды меня судьба как-то обделяет в выборе любимой пищи, — печально подумал Дечимо, но вдруг перед его мысленным взором предстал розовый вибратор, – Нет, банан я как-то уже перехотел, – он брезгливо передернул плечами, – Съем ка я…»
Но дойти до спасительного холодильника ему не дал дверной звонок. Савада хотел было проигнорировать сей неприятный на данный момент фактор, но не услышав привычное «Джудайме!» из-за двери, решил что раз это не Гокудера, которого он не хотел сейчас видеть, то можно и посмотреть кто посетил его в сей неурочный час. Тем более ,непрошенный гость продолжал звонить, попутно колотя в дверь.
— Иду, иду! – раздраженно крикнул парень, подходя к двери и открывая ее. – В чем дело? Зачем так колотить в две…
Парень запнулся на полуслове узрев кто же посетил его скромную обитель.
— Вы?! – выкрикнул Тсуна, испуганно округлив глаза, – Вот черт! – крикнул он, быстро закрывая двери.
Но нога в чёрном, начищенной до блеска туфле, вовремя поставленная между закрывающийся дверью и косяком не дала свершиться столь вопиющему негостеприимству хозяина дома.
— Тсунаеши, разве так поступают с приглашенным гостем? Невежливо закрывать двери перед самым носом у пришедшего, – раздался наигранно-возмущенный голос Хибари из-за так и не запертой двери.
— Когда это я Вас приглашал, Хибари-сан? Что-то не припомню! – задыхаясь, произнес Тсуна, навалившись плечом на дверь, – Идите куда шли.
— Я уже пришел туда, куда мне надо было, – спокойно ответил Кёя и несильно толкнув дверь, так упорно закрываемую Тсуной, тем самым отпихнув перепуганного парня, спокойно зашел в дом и медленно закрыл её за собой.
Хранитель Облака окинул своего боса жадным взглядом, по достоинству оценив влажные после душа волосы, пылающие щеки и едва прикрытый халатом голый торс.
— Как аппетитно, – кровожадно улыбнулся Хибари.
— Что? – шокировано прошептал Тсуна, пятясь от Кёи и стыдливо запахивая разошедшиеся края халата.
— Как дела, Тсунаеши? Скучал?
— Что вам нужно?
— Принес тебе кое-что.
— Очередную пошлую фигню? – возмущенно прошипел парень, продолжая медленно отходить от своего хранителя.
— Что? – Кёя недоуменно на него посмотрел, – Это когда это я тебе пошлую фигню приносил?
Хибари быстро разулся и медленно пошел к Тсуне.
— Не подходите! Я буду кричать! – пискнул Савада, срываясь с места и бросаясь на кухню.
Кёя неторопливо прошел за ним и, подойдя к столу, чинно уселся на стул.
Савада, оббежав вокруг стола, остановился напротив Хибари и с опаской на него уставился.
— Хочу чаю, – приказным тоном сказал Хранитель Облака, – Сделай мне чаю.
— Что? – удивился Тсуна.
— Ты же вроде не глухой, Савада, – вздохнул Хибари. – Сделай мне чаю, а не то я тебя поцелую.
Тсуна вздрогнул и, посмотрев своему хранителю в глаза понял, что тот не шутит и действительно может сделать что-то не совсем приличное. Бурча себе что-то под нос, он медленно подошел к плите, зажег конфорку и поставил на нее чайник.
Все время пока грелась вода, парни провели в тишине, если не считать шума, который производил нагревающийся чайник. Никто из них не проронил ни слова. Савада с опаской наблюдал за Хибари в любой момент готовый сорваться и,если потребуется, сигануть в ближайшее окно.
— Савада, кипит, – холодно произнес Хибари.
— Что?
— Чайник кипит, идиот.
Тсуна вздрогнул и резко повернувшись к плите выключил газ. Стыдливо краснея, парень достал с полки заварник, чтобы запарить в нем чай. Все это время что он возился с заварником Кёя, улыбаясь, наблюдал за ним.
«Чего это он приперся? – между тем думал Тсуна, специально медленно проделывая все манипуляции с чаем, чтобы хоть как-то успокоится и заставить сердце перестать так оглушительно барабанить в груди, — И почему ему в школе не сиделось. Он же меня вроде отпустил? Или нет? Может я зря Гокудеру не позвал? Тогда… А хотя, чем бы это помогло? Хибари ведь зверюга ещё та, просто выкинул бы бедного Хаято за двери и сделал бы то, что ему хочется. Так надо срочно придумать план отступления. Может прикинуться больным? Покашлять для наглядности, в обморок упасть? Ага как же? Я щас точно сознание потеряю. Я же сам в пустом доме с Хибари!!! Мне точно трындец! Прощай, моя невинность! Мама, твоего сына вот-вот лишат невинности и не в самый естественный способ, а ты ушла, наверное, покупать Ламбо очередную чертову игрушку или жратву. Да что же ты за мать такая?!!» — Тсуна и сам не заметил, как начал тихо скулить.
— Что это за интересные звуки ты издаешь, Тсунаеши? – растягивая слова, протянул Хибари.
Савада испуганно вздрогнул, чуть не разлив уже приготовленный и налитый чай для Кеи. Горячая жидкость, слегка выплеснувшаяся, из чашки больно обожгла парню руку. Он тихо зашипел. Боль, напряжение, усталость, так безжалостно точившее его изнутри весь день, все это смешавшись в гремучий коктельчик, вдруг взыграло в истощенной душе 10-го Вонголы, и прорвалась наружу.
«Как же меня все это достало!» — заорал про себя Тсуна.
Резко схватив чашку с чаем, он подошел к Кёе и с громким стуком поставил её перед ним на стол.
— Пей и вали отсюда! – резко бросил Тсуна, округлившему глаза, Кёе.
Но тут Хибари привычно сузил глаза, и хитро улыбнувшись, заинтересованно посмотрел на Саваду.
— Я не хочу пить чай в одиночестве, налей и себе чашечку.
— Чего? Да пошел ты…
— Не зли меня Тсунаеши, – холодно произнес Кёя.
С силой стиснув губы и со злостью глянув на Хибари, Тсуна развернулся и опять пошел к плите.
Пока он делал себе чай, что-то бурча про тупых уродов, не дающих нормально пожить, Хибари достал из внутреннего кармана пиджака какую-то бутылочку с прозрачной, слегка желтоватой жидкостью и накапал из нее в поставленную перед ним чашку, а затем быстро спрятал обратно. Тсуна, естественно, занятый нареканием Кёи всевозможными матерными эпитетами, которые мог вспомнить, не заметил этого. Сделав себе чай Савада подошел к столу и уселся на самый дальний от Хибари стул.
— Довольны? – зло бросил парень.
— Нет.
— Что опять не так?
— Мой чай остыл, пока ты делал свой.
— Вы издеваетесь? – чуть не визжал Тсуна, доведенный до белого каления.
— Нет, просто не люблю холодный чай, – спокойно произнес Кёя.
Хибари мог поклясться, что услышал тихое рычание, раздавшееся со стороны босса. Тсуна вскочил с места, схватил свою кружку, подошел к Кёе и поставил ее перед ним.
— Этот достаточно горячий? – еле сдерживаясь, сквозь зубы, процедил парень.
— Да, этот подойдет, а ты пей тот, что принес мне, — произнес, улыбнувшись Хибари подсунув Тсуне свою кружку.
Схватив кружку и не чувствуя подвоха, тот опять отошел к своему месту и уселся на стул.
Последующие 15 минут, на протяжении которых Хибари чинно пил чай, наблюдая за своим травоядным, прошли в полной тишине. И только убедившись, что Тсуна выпил все до последней капли, Кёя отставил свою почти полную кружку, и слегка наклонившись над столом, произнес:
— Продолжим, Тсунаеши?
Тсуна, как раз допивающий последние капли чая, от слов Кёи подавился и начал громко кашлять, колотя себя кулаком в грудь.
— Ч…чт…о, продол…жим? – задыхаясь произнёс Савада.
— С тобой я хочу продолжить только одно, – облизнулся Хибари.
— Вы что совсем свихнулись, Хибари-сан? Вы случайно головой не ударялись? А может что-то выпили или съели не то?
Тсуна вскочил со стула и забегал глазами по кухне, ища возможность улизнуть, но Кёя тоже встал со стула и остановился напротив выхода, загораживая его, таким образом, давая понять, что единственный путь из кухни лежит мимо его устрашающей персоны.
— Давайте поговорим. Это ведь не нормально. Эту проблему можно решить. Обратится к врачу или психологу, ну или, я не знаю, к шаману какому-нибудь. Сейчас все лечится.
— Тсунаеши, но ведь тебе тоже было приятно! – проигнорировал истеричный бред парня Кёя.
— Нет!
— Да! И может быть еще приятней.
— Нет! Мама должна скоро прийти! – Тсуна попытался повлиять на Кёю, озвучив самый, на его взгляд, веский аргумент.
— Твоя мама уехала с детьми на горячие источники. Приедет послезавтра.
— Что?.. Как?.. – заикался от неожиданного поворота событий Тсуна.
— Я организовал им бесплатные путевки, как выигрыш в лотерее, чтобы нам никто не помешал.
— Вы, что?.. – последняя надежда парня разбилась в дребезги, парень почувствовал, как по спине потянуло неприятным холодком, а значит, единственный способ избежать своей печальной участи это…бежать…опять… и притом быстро.
Тсуна прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Неожиданно его тело обдало непонятной волной жара. Дыхание сбилось, в ушах зашумело. Он непонимающе замотал головой. Недоумевая, что только что произошло с ним.
— Кстати, Тсунаеши, ты уже попробовал то, что было во втором подарке, мне сказали…
— Ах, подарок? – тихо произнес Тсуна.
Неожиданно его обуяла такая злость, нет, даже ярость. Щеки вспыхнули лихорадочным румянцем, руки сжались в кулаки и слегка задрожали. Его всего опять обдало непонятным жаром. Казалось, что тело и разум пылают.
— Подарок, говорите?!! – выкрикнул Савада, с яростью глядя на Кёю. – Да мне ваш подарок нахер сдался. Забирайте его и идите к чертовой матери!!! И оставьте, наконец, меня в покое!
Тсуна резко сорвался с места и пробежав мимо Кёи выбежал из кухни и помчался по ступенькам на верх. Слегка растерявшись, Хибари решил дать своей жертве фору, ведь пойманное, затравленное травоядное такое аппетитное. Но к его великому изумлению Савада выбежал из своей комнаты и, быстро перепрыгивая через ступеньки, спустился вниз и остановился напротив Хибари.
— Чего вылупился, извращенец конченный? – выкрикнул Тсуна с яростью, глядя на своего хранителя.
И только теперь Хибари заметил, что парень держит в руках две небольшие коробки.
— Ну, забирай и сваливай, – гаркнул, Савада протягивая Кёи свою поклажу.
— Что это? – не понял Хибари.
— Сам подарил и не помнишь? Я сказал, забирай эту херню и выметайся! – закричал Тсуна бросая в Хибари коробкой, что была побольше.
Та, ударившись о его плече, упала и, открывшись, явила взору Хранителя Облака кружевное белье накануне подаренное Тсуне.
— Ты такое носишь? – удивленно моргнул глазами Кёя, уставившись на кружевное произведение портного искусства.
— Ах ты гад! – заорал Тсуна.
Его начала бить непонятная дрожь, голова слегка кружилась, ноги почему-то стали ватными, в паху начало приятно ныть. По телу забегали мурашки. Махровый халат неприятно тер кожу, жутко захотелось его снять. Дыхание то и дело сбивалось, щеки пылали.
«Да что же это со мной, а?» — недоумевал Тсуна, нервно сжимая коробочку с горе вибратором.
— Тсунаеши? – заглядывая в лицо боссу настороженным голосом, спросил Кёя
— А? – словно очнулся Тсуна, и опустив глаза заметил, что судорожно мнет в руках коробку, и тут до него дошло что там. – Придурок! – гнев с новой силой начал душить парня. – Забери эту гребанную штуку из моего дома.
С этими словами парень швырнул «подарочек» в Хибари. В полете, неплотно закрытая коробочка, открылась и розовый вибратор, вылетев из нее, полетел прямо в лицо брюнета. Но так как у хранителя реакция была просто великолепная — он ловко поймал летящий в него псевдо — фаллос. Переведя взгляд на объект зажатый у него в руках Глава Дисципл. Комит. Сначала с недоумением смотрел на свою «добычу», но потом когда пришло понимание того ЧТО он держит, глаза Хибари расширились и он посмотрев на Тсуну настороженно спросил:
— Савада, ты увлекаешься секс — игрушками?
— Да вы… — Тсуне становилось все труднее дышать, халат неумолимо царапал кожу, казалось, что он из наждака. – Вы же сами мне его подарили, се…сегодня утром. Ммммм! – внезапно застонал Тсуна, на ватных ногах оседая на пол.
— А вот и долгожданные 10 минут прошли, – предвкушающе произнес Кёя, отбрасывая розовый дилдо в сторону и подходя к корчившемуся на полу Тсуне.
Нежно подхватив своего босса на руки, хранитель прижался губами к его шее. И, нежно целуя, проложил дорожку поцелуев к его уху. Он почувствовал, как тело Тсуны обдало дрожью наслаждения, и он часто задышал. Глаза его милого травоядного были подернуты поволокой как у пьяного.
— Я бы не подарил тебе столь вульгарный подарок, – прошептал он на ушко Тсуне.
Савада с трудом понимая, что говорит Хибари, сделал вялую попытку отстранится, но тело, словно предав своего хозяина, совсем его не слушалось. Непонятное чувство нестерпимой жажды заволакивало сознание. Что-то странное творилось с ним, но это «что-то» было очень приятным. И это жутко пугало.
Хибари, покрывая шею Тсуны нежными поцелуями, поднялся по ступенькам наверх и зашел в его комнату. Найдя взглядом кровать, он направился к ней.
— Но оставим-ка мы этот разговор на потом, – страстно шептал Кёя, укладывая Тсуну на его ложе, и распахивая на нем халат.
Возбужденный вздох сорвался с губ хранителя, когда он жадно припал губами к соску Тсуны. Полностью во власти похоти Савада выгнулся дугой, предоставив свое тело настойчивым ласкам любовника. И хотя сознание еще в малой толике преобладало над страстью, непонятно по какой причине вдруг так неожиданно вспыхнувшей во всем теле, оно плавно словно пьянея начало гаснуть в танце похотливого желания.
Тсуна, извивался в объятиях Хибари, с трудом осознавая, что с ним происходит. Возбуждение, настолько сильное поглотило все его существо, что даже дыхание казалось, заставляло тело вибрировать от желания. Руки Кёи нежно, словно дотрагивались до чего-то хрупкого, прошлись по всем изгибам тела Тсуны. У парня было такое чувство, что от одного только прикосновения все тело пылает и дрожит. Но ему этого было недостаточно. О Боже! Как же этого было мало! Хотелось почувствовать прикосновения более отчётливо, буквально впитать в себя каждое движение рук Хибари. Хотелось как можно теснее прижаться к тому, кто дарит такое неимоверное блаженство. Тсуна начал извиваться всем телом, стараясь как можно теснее прижаться к Кёе, так скудно, на его взгляд, одаривающего его ласками. Но Хибари, словно не замечая призыва Тсуны к более настойчивым ласкам, продолжал медленно водить прохладными слегка влажными ладонями по телу своего любовника, едва касаясь его разгоряченной кожи. От шеи он мучительно-медленно спустился к его груди, слегка потеребил соски и скользнул ниже. Тсуна болезненно застонал сквозь плотно сжатые губы, голова его начала лихорадочно мотаться из стороны в сторону, пытаясь хоть как-то разогнать этот туман болезненной похоти заволакивающий его разум. Руки Кёи тем временем опустились к животу парня. Обведя поочередно большими пальцами вокруг его пупка, ладони скользнули еще ниже… Но вдруг он остановился и отстранился.
— Нет! Не оставляй… Не надо! Больше… Хочу больше! – умолял Тсуна, подняв руки и резко закрывая ими лицо.
— Не будем спешить, Тсунаеши. У нас еще в запасе много времени. Ты заплатишь за то, что заставил меня так долго ждать, – коварно произнес Кёя, снимая с себя пиджак, а затем рубашку и небрежно бросая их на пол.
И вдруг резко подавшись вперед и опершись на согнутые в локтях руки, он навис над Тсуной. Наклонившись к лицу своего босса, Хибари почти касался своими губами его губ.
— Я наконец сделаю тебя своим, Тсунаеши, – прошептал Кёя прямо в приоткрытые губы Тсуны, – Ты — мой!
Хибари впился в губы парня таким яростным поцелуем, что поранил зубами губу любовника и во рту почувствовался металлический привкус крови. Кёя слегка отстранился и нежно слизал капельку крови выступившую на нижней губе Тсуны. Затем он более нежно прикоснулся к устам Савады и начал то нежно покусывать припухшие губы, то посасывать, слегка оттягивая зубами нижнюю губу. Немного отстранившись, он через секунду снова припал в жадном поцелуе к губам Тсуны более нежно, но все так же настойчиво. Его язык нахально скользнул в рот парню, играя с его языком.
Тсуна застонал, прижимаясь своим торсом к оголенному телу Кёи. Волны доселе не изведанных ощущений манящим огоньком туманили сознание и заставляли лететь на этот притягательно яркий свет, дарящий наслаждение. Крошечные остатки здравого смысла медленно дрейфовали в бесконечно теплом океане наслаждения, заставляя забыть кто ты есть и полностью отдаться ощущениям. Прикосновение разгоряченной плоти любовника к своей сводило с ума. Тсуна зарылся пальцами в волосы Кёи, ближе прижимая его голову, тем самым углубляя поцелуй.
Хибари насмешливо хмыкнул, совсем не противореча желанию своего ненасытного травоядного. Одна его рука скользнула к затылку Тсуны, и нежно погладив шею, он зарылся пальцами в его волосы, вдруг сильно сжав их в кулак, настойчиво дернул.
Тсуна болезненно охнул от неожиданности и тут же застонал от наслаждения, когда шелковистый язык Хибари еще глубже погрузился ему в рот, исследуя и лаская его. Тем временем вторая рука Кёи медленно спустившись по груди, а затем опустилась еще ниже… И тут Тсуна с восторгом почувствовал как прохладная рука хранителя легла на его возбужденный член и настойчиво его обхватила. Кёя начел медленно водить по отвердевшей плоти. Савада тихо застонал. Он неуклюже задвигал бедрами, подстраиваясь под ритм руки Хибари. Но тот постоянно менял ритм своих ласк. Это очень возбуждало Тсуну, хоть и доставляло некоторую неудовлетворенность. Вдруг Хибари остановился и дотронулся большим пальцем к самому кончику члена парня, нежно размазывая выступившую вязкую влагу. От неожиданно чувственной ласки с губ Тсуны сорвался резкий вздох.
— Еще недолго. – предвкушающе произнес он, наконец, оторвавшись от губ парня.
10-й задыхался, жадно ловя ртом воздух. Тело ныло от желания. Он начал опять двигать бедрами понукая Кёю продолжить ласки и наконец, освободится от этой сладкой боли и получить желаемою разрядку. Но у Хибари, как оказалось, были совсем другие планы. Он зажал его бедра между своими коленями, жестоко ограничивая его движения. Медленно отстранившись, Кёя приподнял Тсуну за плечи, снял с него халат и отбросил его в сторону, перед этим вытащив из петелек пояс.
— Так будет интереснее, – прошептал он, наклонившись к уху Тсуны.
— Пожалуйста, продолжай, – лепетал Савада, извиваясь, – Мне плохо!
— Сейчас будет хорошо, – успокаивал своего босса Кёя, заведя Тсуне руки ему над головой и крепко связывая поясом запястья, а концы пояса привязывая к спинке кровати.
Савада осоловелым взглядом смотрел на Кёю, не вполне осознавая, а точнее вовсе не осознавая, что его нагло связали как жертвенного ягненка. Собственно он не осознавал даже того факта что он абсолютно голый и с не хилой эрекцией лежит сейчас перед Хибари Кёей словно подарочек и при этом стонет как заправская шлюха. Сейчас по непонятным для него причинам, им владела всепоглощающая похоть, причины которой он не понимал, да и не хотел. Ведь самое главное это получить удовольствие, ведь так? На данную секунду, минуту, в данной реальности и именно сейчас самое главное это получить удовольствие, раствориться в нем полностью и без остатка отдаться волнам пьянящего экстаза.
— Тсунаеши, наверное, завтра, когда ты придешь в себя, ты будешь ужасно злиться. Но знаешь, я это как-то переживу. – тихо произнес Хибари, ухмыляясь и с жадностью глядя на распростертого и извивающегося в его объятиях босса.
Тсуна снова застонал, с отчаянной силой натягивая пояс, которым были связаны его запястья, когда Хибари провел рукой по внутренней стороне бедра, плавно поглаживая нежную кожу верх вниз. Потом он резко отстранился, схватив Тсуну за талию, перевернул его на живот и поставил на колени. Тсуна охнул от неожиданности, но тут же сразу блаженно застонал, когда Кёя провел рукой вдоль его позвоночника, слегка царапая ногтями разгоряченную кожу. Савада словно кот выгнул спину и приподнял бедра, наслаждаясь ласками. Связывающие его путы больно впились в нежную кожу запястий. Не сильная боль сладостно смешанная с наслаждением, порождала до сели неизведанные ощущения, жгучей волной растекающихся по всему телу. Тсуна упал лицом в подушку и вцепившись в нее зубами снова застонал.
— Оооо! – протянул Кёя, лаская руками аппетитные полушария попки своего любовника.
Но неожиданно Тсуна ощутил, как источник его наслаждения отстранился от него. Затем послышался шорох снимаемой одежды и уже через пару секунд, показавшимися парню неимоверно долгими, его Облако снова прильнуло к нему, прижавшись оголенной грудью к его спине. Парень охнул, почувствовав, как что-то твердое ткнулось в его анус.
— Тсунаеши. – с придыханием прошептал Кёя, наклонившись к ушку Тсуны и слегка его прикусил.
Савада от восторга и предвкушения чуть не сошел с ума, когда рука Кёи опять опустилась на его член и сжав его, начала поглаживать. Хибари терся головкой своего члена между ягодицами Тсуны, дразнящими движениями, вторя ритму своей руки. Второй рукой он нежно погладил ямочки внизу спины Тсуны, а затем скользнул к анусу парня и круговыми движениями слегка погладил тугое колечко мышц, которое от его прикосновения плотно сжалось. Кёя услышал, как Савада застонал в подушку, упорно толкаясь в его руку. Ухмыльнувшись, Кёя медленно погрузил один палец в Тсуну. Тот слегка вздрогнул от неприятных ощущений. Слегка пошевелив пальцем Хибари улыбнулся, найдя нужную точку, так как почувствовал как Тсуна весь задрожав, выгнулся, приподымая бедра и быстрее ими задвигал.
Эйфория, немыслимый восторг, экстаз. Как мало названия дали люди тем чувствам и ощущениям, которые сейчас мощным ураганом истязали тело Тсуны. Было так хорошо, так великолепно. Каждая клеточка тела вибрировала от наслаждения. Хотелось кричать, стонать, молить о том, чтобы это никогда не заканчивалось. Тсуна подняв голову, запрокинул её назад, громко застонал, абсолютно отдавшись на волю водовороту ощущений. Он прикусил нижнюю губу, тихо поскуливая в такт движениям бедер. Он едва почувствовал, как Кёя погрузил в него второй палец, растягивая узкое отверстие. Было слегка неприятно, но это было неважно, ведь боль сейчас для него была неотъемлема от наслаждения и поэтому была желанна. Пусть будет боль, ведь за ней последует наслаждение. Все мысли покинули голову, все стало таким пустым, легким и понятным. Желания тела сейчас для него стали главнее всего того что могло существовать в этом мире.
Прикосновения Хибари, его дыхание, шёпот, его язык в данный момент плавно скользящий вдоль позвоночника, оставляя на коже влажный слегка холодивший след. Все это доставляло такое невообразимое блаженство, что хотелось плакать, кричать, стонать. Перед закрытыми глазами замелькали яркие точки, они становились все ярче и ярче, все горячее, все привлекательнее. И вдруг мир взорвался ярким светом, все стало таким прекрасным и насыщенным, хоть и было ослепительным. Оргазм был безумно ярким и безжалостным, прямо до боли. Широко открытые глаза парня наполнились слезами и две прозрачные капельки сорвались с ресниц и покатились по щекам. Рот открылся в немом крике. Продолжая конвульсивно дергать бедрами, Тсуна толкался в руку Кёи. Горячая сперма оросила руку Хибари, вязкой влагой проливаясь на покрывало. Тело стало как бы ватным, все вокруг стало совершенно неважным, хотелось остаться в таком состоянии навечно. В голове шумело, захотелось спать, утомляющая истома как теплое одеяло накрыло все тело, лишая желания делать хоть что-нибудь.
— Приятно, не так ли? – услышал Тсуна у себя над ухом, – А теперь будет еще приятнее.
После этих слов парень почувствовал, как рука Кёи отпустила его все еще возбужденный член. Он вынул пальцы из Тсуны и прижав испачканные спермой пальцы второй руки ласково провел ими между ягодиц, а потом погрузил один в Тсуну, смазывая узкий проход. Вслед за тем как палец Кёи покинул анальное отверстие парня, но на его месте оказалась головка его члена и, не особо медля, Кёя начал входить в него.
— Больно! – застонал Савада, пытаясь отстранится.
— Расслабься. – тихо прошептал Кёя, продолжая входить.
Тсуна тихо зашипел от боли так не вовремя пришедшей на смену наслаждению. Чем глубже Хибари проникал в него, тем больнее было. Но эрекция у Тсуны так и не прошла, возбуждение все еще беспощадно терзало тело. Боль, предвкушение, непонятное наслаждение происходящим. Все это просто сводило с ума. Тсуна закричал от нахлынувших на него противоречивых чувств. Боль не проходила. Хотелось оттолкнуть то, что причиняло ее. Но руки были связаны, а бедра крепко держал Хибари, полностью лишив Тсуну возможности двигаться.
— Расслабься, – опять прошептал Кёя, – я не могу войти до конца.
Тсуна бессильно замотал головой, выражая протест. На это Кёя прикоснулся рукой к шее парня нежно ее погладил, зарылся в волосы на затылке и несильно их сжав в кулак надавил на голову, заставляя опустить ее на подушку. Тсуна тихо застонав, подчинился. Затем рука Хибари ласкающим движением прошлась по шее, лопаткам, скользнула на грудь, слегка потеребила сосок, опустилась ниже и опять обхватила возбужденный член Тсуны, начала его гладить. Савада застонал в подушку и наконец слегка расслабился. Кёя воспользовавшись моментом, погрузился в него, еще глубже войдя до конца. Боль белой колючей пеленой снова накрыла Тсуну, заставив болезненно захныкать. Затем Хибари осторожно качнул бедрами.
Кёя начал медленно двигаться. Он видел, что Саваде больно, но останавливаться не собирался. Он слишком долго ждал, когда же это травоядное будет принадлежать ему. Еще один толчок. Внутри него было так жарко и узко. Это сводило с ума, хотелось сделать ему и больно и приятно одновременно. Страсть, волна за волной накрывали сознание хранителя, туманя разум и понукая двигаться быстрее, потакая своей похоти. Тсуна был ещё возбужден, но это только благодаря тому препарату, что он подлил ему в чай.
«Что ж, — подумал Хибари наклоняясь и целуя влажную спину любовника, — он хотя-бы не падает в обморок и не брыкается.»
Такого удовольствия Хибари не испытывал никогда, за всю свою жизнь. Было настолько приятно держать Тсунаеши в своих руках и понимать, что сейчас он принадлежит только тебе. Хотелось поглотить его, заставить принадлежать только ему одному. Никто не смеет трогать то, что принадлежит Хибари Кёе. Злость от того что кто-то еще может прикоснуться к нему, заставила его тихо зарычать. Толчки стали более настойчивыми. Рука, поглаживающая член Тсуны переместилась ему на поясницу и слегка погладила ямочки у основания позвоночника. Эти соблазнительные впадинки почему-то очень возбуждали. Вторая рука поглаживала бедро Тсуны. Парень тихо стонал, уткнувшись лицом в подушку. Еще один толчок и еще один, и еще… Но тут Тсуна резко охнув поднял голову и выгнул спину, насаживаясь на член Кёи. Его дыхание участилось, голова запрокинулась назад. Влажные губы приоткрылись в экстазе, щеки пылали румянцем, он сильно дернул за пояс халата, которым был привязан к кровати. Хибари замер, наслаждаясь реакцией босса. Потом снова толкнулся в него, Тсуна застонал и подался бедрами к Кёе. Хранителя окатила новая волна желания, когда он осознал, что Тсуна тоже получает удовольствие от процесса. Он наклонился к нему и нежно поцеловал спину между лопатками. Но он хотел видеть лицо Тсунаёши, его Тсунаёши, в момент наивысшего наслаждения. Он вышел из него, и ловко перевернув на спину навис над ним и впился в его губы поцелуем, снова входя в него. Тсуна застонал прямо в губы любовника, когда головка его члена задела простату. Кея начал двигаться, то ускоряя ритм, то снова замедляясь. Его босс сладострастно стонал под ним, широко разведя бедра. Его руки были связаны, делая его беспомощным перед Хибари. Этот факт возбуждал ещё больше. Кёя обхватил его ягодицы, слегка приподымая бедра парня, для более глубокого проникновения. Тсуна стонал и извивался в пароксизме страсти. Чувствуя скорую разрядку, Хибари задвигался быстрее, вколачиваясь в Тсуну с яростной силой. Тот застонал чуть ли не плача, закрыв глаза и полностью отдавшись похоти. Неожиданно дыхание Тсуны стало более частым, он распахнул свои лихорадочно блестевшие глаза и, уставившись в пустоту, громко застонал, выгнувшись дугой. Горячая влага брызнула Кёе на живот. Выражение безграничного счастья на лице Тсуны почему-то возбудило его настолько, что оргазм настиг его настолько неожиданно и был настолько сильным, что у Хибари все поплыло перед глазами. Дикий восторг и облегчение нахлынули на него словно лавина. Он громко застонал и излился в Тсуну. А потом обессилено упал на него сверху, тяжело дыша, уткнувшись носом ему в шею. Было так хорошо, так великолепно, чувство свободы и освобождения теплым потоком бежало по венам. Он поднял руку и развязал пояс, которым был связан Тсуна. Руки парня все еще связанные в запястьях безвольно упали над его головой. Он тяжело дышал, глаза были закрыты. Тсуна облизнул пересохшие губы и сглотнул вязкую слюну. Кея слегка приподнялся на локтях и посмотрев в лицо своего боса наклонился к нему и нежно поцеловал в губы. Поцелуй был скорее не страстным, а очень чувственным. Не выходя из Тсуны, Хибари нежно обхватив его за талию, перекатился набок и прижал к себе, продолжая целовать. Но неожиданно Тсуна открыл подернутые поволокой глаза и посмотрел на Хибари затуманенным взглядом.
— Еще. – выдохнул он, настойчиво потерявшись все еще возбужденным членом о живот Кеи.
— Что? – только и смог спросить хранитель, ощущая, как возбужденное естество его босса трется об него, – Ты же завтра не встанешь, Тсунаёши.
— Еще! – словно капризный ребенок простонал Тсуна, обняв связанными руками Кёю за шею и припадая поцелуем к его губам.
От столь настойчивой инициативы Хибари понял, что начал снова возбуждаться. Его член все еще находившийся в Тсуне опять становился твердым. Савада продолжал тереться о Кёю и тихо постанывать, требуя удовлетворить его похоть. И Кёя не смог отказать ни ему, ни себе в такой долгожданной близости.
Страсть опять неумолимым водоворотом захлестнула любовников, заставив полностью отдаться животным потребностям тела. Их секс был настолько бурным и насыщенным, что они оба потеряли счет времени, полностью поглощенные наслаждением и блаженством. В этом мире сейчас не существовало никого и ничего кроме них и их страсти. Только глубокой ночью насытившись друг другом, и изнемогая от бурных ласк полностью погруженные в сладостную негу, они смогли забыться глубоким сном.
Но когда рассветные лучи красным окрасили интерьер комнаты, в которой почивали сплетенные в объятиях любовники, на подоконнике неожиданно появился чей-то силуэт, напоминающий по очертаниям маленького ребенка в широкополой шляпе. Ребенок спрыгнул на пол подошел к кровати и запрыгнул на нее. В тишине предрассветного утра маленький человек в костюме молча смотрел на спящую парочку. Простояв так минут 10 и так и не проронив ни звука ребенок опять спрыгнул на пол и подойдя к окну запрыгнул на подоконник. Потом повернулся к спящим и опять зыркнув на них из-за полей своей шляпы, тихо произнес:
— И что бы это могло значить? Во что ты вляпался на сей раз Бесполезный Тсуна? – и поправив шляпу он развернулся и выпрыгнул в окно.
@темы: НЦ-17, романтика, слеш, фанфикшн, Katekyo Hitman Reborn
-
-
12.10.2011 в 22:25А главное как Хаято и Ямомото узнают что творится с Тсуной????
Ууууууууууууууу интереснооооооооо!!!!!!
прооооооооооооооооодуууууууууууууууууууууу!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Автор дай ски!!!
-
-
13.10.2011 в 01:32